АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

«В КАРАНТИННОМ ОГНЕ»
(Станислав Думин, «Корни и крона». – М., Издание автора, 2017)

Порой одно-единственное слово сообщает стихотворению особую живучесть в толще времени. Что это такое – «в карантинном огне»? Пророчество? Прозрение? Догадка! Стихи эти из прошлого века! А звучит так, как будто написано сегодня!

В этом дымном, осинном,
в карантинном огне
дай мне Господи силы,
дай терпения мне.

Всё яснее и резче
нам означено – здесь
жить от встречи до встречи,
от вчера – до Бог весть.

Мы сегодня – не те, что
были прежние, но
пусть без веры, надежды,
пусть любовью одной,

я сумею – спасибо,
но в неспешности сей
дай ей Господи силы,
дай терпения – ей…

Известный историк и популяризатор отечественной истории, генеалогии, геральдики, Станислав Думин много пишет и много публикует. В основном это исторические труды и труды по геральдике. В знаменитом интернет-магазине «Озон» я насчитал около десяти исторических книг Думина. Тиражи многих из них распроданы. А вот Думина-поэта открыл для нас альманах «45-я параллель». Это целая детективная история! В «45-й параллели» вышла подборка Степана Д., а потом альманах начал искать… фамилию автора. В результате оказалось, что не только фамилия, но и имя таинственного автора – не настоящие. Вот как об этом рассказывает сам Станислав Думин в письме к Сергею Сутулову-Катериничу:

«Да, действительно, «Степан Д.», он же – Степан Дрёмин – это я, Станислав Думин. И воистину – «рукописи не горят». В семидесятые – начале восьмидесятых, в университете и в аспирантуре, я участвовал в студии «Луч», которой руководил Игорь Волгин, одновременно с многими яркими молодыми поэтами, – Сергеем Гандлевским, Александром Сопровским, Бахытом Кенжеевым, Алексеем Цветковым, Марией Чемерисской. Публиковать своих стихи в Советском Союзе я и не пытался (ограничившись парочкой машинописных сборников); читал, дарил знакомым девушкам.

Помнится, кто-то собирал у нас стихотворения для публикации за рубежом. Но я даже не подозревал, что в 1982 году моя подборка была опубликована в США, мне оставалась неизвестной и публикация в журнале «Время», и ваша публикация (45-тки)».

Студия «Луч» Игоря Волгина – это уже знак качества. И вот появилась на свет книга избранных стихотворений Станислава Думина «Корни и крона». Строки Станислава изначально сгущены, спрессованы, и это ощущение проходит через всю лирику московского поэта. Книга включает в себя стихи разных лет, объединённые неисправимым оптимизмом лирического героя. Поэтический слог Станислава дышит чистотой и лёгкостью, отсутствием «научных вкраплений». Это ценное и редкое качество – умение писать лирику и научные труды разной лексикой, разными стилями, прекрасным русским языком. Думин использует в стихах широту и богатство своих исторических знаний, легко жонглирует образами из мифологии, сказочными сюжетами, обращается к библейским и евангельским образам так же естественно, как к образам природы или картинам современного города. Его поэзии свойственны искренняя лиричность и тонкая ирония, живописная точность деталей.

Лирико-исторические хроники порой аукаются у Думина предсказаниями о будущем. В одном из стихотворений поэт примеряет историческую личность – Димитрия Самозванца – на нас, ныне живущих. В образе Самозванца воплощена здесь игровая стихия жизни, театр на подмостках бытия, где роль – порой важнее власти. В этой проекции Лжедмитрий – скорее, мечтатель, романтик. Как и мы с вами («мы тоже старались казаться…»). Быть историком «в стране с непредсказуемым прошлым» – увлекательно и поэтично. Обращает на себя внимание фонетическая одарённость автора. Вот, например:

Ветер подмял стаю,
птицы летят с древа,
в мартовский снег талый
рядом легли стрелы.

Рифмы и небанальные, и акустически точные. Несколько смягчённое «р» тоже участвует в акустической аранжировке. Станислав Думин умеет подчинить себе звуковую стихию. Слово и звук, звук и смысл образуют высокое триединство в творчестве поэта. Станислав часто использует в исторических стихотворениях «взгляд сверху»: он умеет плавно перемещаться из далёкого прошлого в странное и парадоксальное по отношению к прошлому настоящее, совершая незабываемые путешествия сознания. В его стихах есть глубокий патриотизм, любознательный и всё понимающий. Он трансцендентен и интегрален, пронизывая собой всё историческое пространство. Это дух народа, это русский человек на все времена. В приведённых ниже строках звучит сквозная тема нашей истории, которую великолепно прочувствовал поэт:

Медный зверь. Гранитная держава.
Мокрый ветер гонит снег шершавый
под копыта медного коня.
Медный горн скликает полк под знамя.
С ними Бог! Бог с ними и Бог с нами
мартобря тринадцатого дня.

До обрыва вёл слепцов незрячий.
Дождь сухой. Парящий лёд горячий.
Ровный счёт картечного огня.
Господи, кто в праве, кто в ответе, –
но спаси начавших на рассвете
мартобря тринадцатого дня.

Наверное, книга стихов могла бы выйти у Станислава Думина гораздо раньше, ещё в советское время, даже в студенческие годы. Об этом свидетельствуют даты написания основного корпуса стихотворений. Но почему-то не сложилось. Возможно, автор не захотел ограничиваться любовной лирикой. А стихи о царях, разумеется, не могли быть тогда опубликованы, и славить голубую кровь в печати было немыслимо. И здесь мы сталкиваемся с парадоксом, касающимся актуальности стихов во времени. Хорошие стихи, как и хорошее вино, с возрастом только набирают вкус, становятся крепче, насыщеннее и ярче. В заключительном разделе книги «Корни и крона», «Квесте», собраны стихи последних лет. Поэт демонстрирует читателям современный уровень владения словом. Лексика Думина меняется со временем, в ней появляются новые реалии нынешней жизни – ватсап, айпад, фейсбук и т.п. Но музыка слова заряжена у поэта той же энергетикой и теми же чувствами, что и в юношеских стихах. Мир, созданный Думиным, мир легенды и сказки, собранный «из кубиков лего», – та сцена, где его герои переживают истории любви, очарования и разочарования. Конечно, Станислав Думин ещё в юности чётко выстроил для себя нравственные приоритеты:

…Во-первых, не тех, кто обрушил кров,
берём мы в поводыри,
а трёх Александров и трёх Петров,
Анн и Екатерин.

И не случайно кульминационно венчает книгу «Корни и крона» стихотворение «Ода Арагорну», напоминающая толкиеновский сюжет о возвращении наследника престола – спасителя Отечества.